В начале второй декады мая большинство самок сайгаков родили детенышей на территории заповедника "Черные земли" и теперь на несколько дней привязаны к охраняемой территории. Это чудо: за неделю популяция сайгаков удвоилась! Каждая самка принесла по одному-два детеныша. На площади несколько десятков квадратных километров сайгаки образовали огромный детский сад, где только взрослых особей около десяти тысяч, то есть большая часть европейской популяции! Десятки тысяч зорких следят за степью, но собравшиеся сюда волки, лисы, орлы, грифы, сипы берут свою немалую дань. Вместе с сотрудниками заповедника мы приняли участие в ежегодном маршрутном учете новорожденных сайгачат, которые в первые дни жизни не убегают от людей, а затаиваются. Их можно взять в руки, обследовать и положить на место. Такая ситуация будет продолжаться всего несколько дней, но это мой шанс приблизиться к этим чутким животным на съемочное расстояние.
Глубокой ночью мы завезли на машине, не включая фар, палатку, продукты и оборудование в район скопления сайгаков. Петя и Хонгар помогли поставить скрадок у развалин старой кошары и уехали на кордон заповедника. Я остался один под яркими южными звездами. За мной приедут через сутки. Задолго до рассвета я услышал блеяние тысяч сайгачат и матерей-сайг, которые искали друг друга для утреннего кормления. Степь пришла в движение. В окошко скрадка я видел сотни неясных силуэтов проходящих мимо антилоп! Некоторые из них идут с малышами!
Место оказалось выбранным точно - тропы зверей проходили мимо скрадка. Наконец, можно снимать на фоне предрассветного неба! Я укутал Nikon D3 в свитер, чтобы шум затвора не был таким громким, но он все равно кажется оглушительным. Но зверям почти безразлично, на шум реагировали только те, которые находились ближе 5 шагов от меня. Многие сайгаки задерживались у развалин. Глинобитные стены кошары были сделаны много десятилетий назад из привезенной сюда засоленной глины, и теперь животные грызут эту глину, восполняя недостаток минеральных веществ. Из примерно тысячи сайгаков, прошедших за сутки мимо палатки, было всего десяток-полтора самцов. Недостаток самцов, которых браконьеры истребляют, чтобы добыть их рога - главная беда для популяции. Зимой, во время брачного сезона, немногочисленные самцы не успевают справляться со своими обязанностями, поэтому растягиваются сроки весеннего окота, многие самки остаются яловыми.
Днем начался сильный ветер, который поднял песчаную пыль. Объективы забило мелким песком, и я упаковал их, заделал все отверстия в скрадке. Но пыль все равно какими-то путями проникала внутрь, забивала глаза, нос, уши, скрипела на зубах. Пыль - вот одно из объяснений, почему сайгаку необходим хоботообразный нос-фильтр. Ведь даже если нет ветра, бегущее на скорости 70 километров в час стадо сайгаков поднимает в сухой степи облако пыли, видное издалека. Кроме того, нос сайгаков - прекрасный резонатор для общения на степных пространствах. Ветер неожиданно утих за пару часов до заката и у меня появился шанс продолжить наблюдения и съемку.
Стемнело. Звезды рассыпались над степью. Волнующий запах полыни. Я собираю скрадок и оборудование. Из темноты доносится шум подходящей за мной машины. Дело сделано. Сейчас я в полной мере почувствовал, что уже ровно месяц я каждое утро встаю задолго до восхода солнца, что месяц у меня не было возможности нормально помыться, поесть нормально приготовленную пищу, месяц я не видел своих близких (кроме Пети)... Прощай степь! Прощайте сайгаки! Завтра домой...
Соседи сайгаков по степи: суслик
и журавль красавка у гнезда.
Сайгаки - кочевка в небытие?..
(чуть больше о ситуации с сайгаками - для тех, кого она взволновала)
Cовсем недавно, в 1997 году в России обитало до 270 тысяч сайгаков, в 1998 – порядка 150 – 170 тысяч, в 1999 - около 50 – 55 тысяч, в 2000 – до 25 тысяч, в 2002 – около 20 тысяч. Прошедшая зима была в Калмыкии очень суровой, и сейчас осталось по официальным данным примерно 8 тысяч антилоп, а по экспертным оценкам специалистов - и того меньше. У государства нет воли взяться за спасения сайгаков, у нашего государства другие приоритеты...
Когда-то, во времена мамонтов и шерстистых носорогов, сайгак населял почти всю Северную Евразию и даже Аляску. Еще в восемнадцатом веке сайгаки заселяли все степи и полупустыни от Карпат до Монголии. В конце девятнадцатого века, когда люди начали интенсивно осваивать европейские степи, остатки сайгаков в Европе уцелели только в удаленных приволжских полупустынях в количестве всего несколько сот особей. В это же время резко сократилась численность казахской популяции. Сайгаки исчезали не только из-за освоения степей и добычи на мясо, но и истреблялись из-за лировидных рогов, которыми украшены головы самцов. Именно рога, высоко ценящиеся китайской медициной, по сей день являются причиной роковых бед сайгаков. Только во второй половине девятнадцатого века через Кяхту в Китай их было вывезено несколько миллионов пар. «Железный занавес», опустившийся по границам Советского Союза на семь десятилетий, отвернул сайгака от угрозы скорого исчезновения. И тут случилось биологическое чудо. К середине двадцатого столетия почти из небытия этот вид стал самым многочисленным видом копытных животных Советского Союза, численность сайгаков порой превышала два миллиона голов! Удивительная способность к быстрому восстановлению численности обусловлена высокой плодовитостью вида: уже на первом году жизни самки приступают к размножению и в годовалом возрасте приносят теленка, а более старшие самки ежегодно способны приносить двойню, а то и тройню.
В 1951 году была разрешена промысловая охота на правобережье Волги, в Калмыкии, а в 1954 – в Казахстане. Сайгак – вид легкий для добычи, потому что он образует массовые скопления на небольших площадях. Сайгаков стреляли с автомашин, сотенные стада загоняли на мотоциклах в специальные загоны - корали, где резали их. Среднегодовая добыча составляла более 80 тысяч сайгаков в год. В дело шло в основном мясо, оно продавалось в магазинах Элисты, Астрахани, Волгограда по цене от 80 копеек до 1 рубля за килограмм. Рога часто не находили иного спроса, как для поделки дешевых сувениров, лишь ничтожная часть под строгим контролем государства по очень высокой цене (до семисот долларов за кг) уходила в страны юго-восточной Азии.
На 1975 – 80 годы пришелся пик численности сайгаков. В Калмыкии было 700 – 800 тысяч животных, в Казахстане – более одного миллиона. На это же время пришлось начало массового строительства ирригационных систем, перерезавших миграционные пути сайгаков. Сайгаки тысячами гибли в воде и грязи каналов. Усиленно развивалось овцеводство, приводя к деградации пастбищ. Численность сайгаков начала уменьшаться. Запрет охоты на них не привел к заметным результатам, численность оставалась на стабильно низком уровне в примерно 150 тысяч голов в осеннее время. В конце восьмидесятых годов, когда границы приоткрылись для торговли, начался браконьерский бум. Браконьеры начали целенаправленно истреблять самцов для продажи рогов. Низкая доля самцов в популяции приводит к тому, что значительная доля способных к размножению самок остается яловой. В 2000 году доля самцов снизилась менее чем до 1 процента, большинство сайгачих остались неоплодотворенными, выход молодняка составил всего 23 особи на 100 самок, то есть популяция практически пропустила репродукционный цикл.
Если в 70 – 80-х годах браконьерство в Калмыкии велось в ночное время с использованием автомашин, то теперь браконьеры пересели на скоростные кроссовые мотоциклы и творят свое дело при дневном свете. Браконьеры на мотоциклах развивают в степи скорость до 100 километров в час, а сайгак – до 80, чего достаточно, чтобы убежать от любого естественного врага. Сайгаков просто загоняют до изнеможения. Браконьеры обычно сбиваются в группы до 6 мотоциклов, чтобы было легче гонять сайгаков и оказывать силовое сопротивление тем, кто охраняет сайгаков.
Сайгаки - кочевники, легкие на подъём. Их миграции в поисках корма, воды, безопасных от браконьеров мест могут достигать нескольких сотен километров. Вот поэтому так нелегко организовать их эффективную охрану, поскольку в своих кочевьях животные пересекают не только границы между областями и автономными республиками, но и между странами. На путях миграций не только браконьеры, жаждущие легкой добычи, но и другие опасности и препятствия: автомобильные и железные дороги, каналы, изгороди культурных пастбищ, трубопроводы, наконец, волки и собаки.
Но после суровой зимы, после тяжелых миграций выжившие сайгаки возвращаются в родные места, в Черные земли, туда, где они появились на свет.
Ответить с цитированием
