Официальная часть:
Визит президента Медведева в США не принес каких-либо сенсационных результатов ни в сфере высокой политики, ни в плане развития совместных проектов в области высоких технологий. Если оставить за скобками разговоры о возможном сотрудничестве с Массачусетским технологическим институтом и некоторыми из ведущих корпораций Кремниевой долины, вообще не очень понятно, в чем состояла цель этой поездки, сопровождавшейся пошлым пиаром про Twitter, iPhone 4 и совместное поедание гамбургеров.

Судя по сообщениям СМИ, на двусторонних переговорах с Обамой обсуждались такие важные темы, как ратификация договора по СНВ, ситуация в Киргизии и на Ближнем Востоке, а также проблемы Ирана и Афганистана. Но никаких внятных заявлений по этим вопросам сделано не было, и это позволяет предположить, что речь шла о простой сверке часов, а не о выработке каких-то стратегических решений. Например, по Киргизии Медведев в очередной раз пояснил причины отказа России послать войска для наведения порядка в южных районах этой страны, а Обама добавил, что миротворческая операция в Киргизии может быть проведена только под флагом международных сил.
В качестве итога встреч двух президентов публике были предъявлены следующие "достижения": договоренность решить вопрос о вступлении России в ВТО, снятие проблем вокруг поставок в Россию американской курятины и заключение договора о покупке 50 самолетов фирмы Boeing. Все эти вопросы носят чисто экономический характер, но в самой их постановке много политики. Закупка крупной партии самолетов – это стратегическое решение, укрепляющее связи между поставщиком и покупателем. А возвращение на российский рынок "ножек Буша" на фоне общемирового падения спроса – это очевидный удар по российским производителям.
Понятно, почему этим занимается Обама. Он борется за интересы американских производителей и сохранение рабочих мест. Понятны мотивы идущей на эти шаги России. Но не понятно, почему решение этих рутинных вопросов оказалось увязано с визитом в США Дмитрия Медведева. Ситуация-то складывается достаточно двусмысленная. С одной стороны, российский президент говорит о модернизации, что, как минимум, подразумевает развитие производства, а с другой – участвует в удушении российских производителей. Причем, в интересах США, на помощь которых в модернизации российской экономики он рассчитывает.
Что касается вступления России в ВТО, то это далеко не первое обещание американской стороны "снять все препятствия", правда, на этот раз обозначен срок – "до конца сентября этого года". Сделан акцент и на том, что основные разногласия уже урегулированы. По словам Обамы, 99% проблем разрешено, остался всего 1%. Но энтузиазма это заявление не вызывает, прежде всего, потому, что от президента тут мало что зависит. Американский бизнес не хочет видеть Россию членом ВТО, и американские эксперты берут на себя смелость не соглашаться с Обамой. Они прямо говорят, что не решено и половины проблем и что для достижения согласия потребуются долгие и трудные переговоры. Такие оценки больше похожи на правду, тем более что вопрос о поправке Джексона-Вэника, при всей его абсурдности, до сих пор так и не решен, несмотря на то что ровно год назад Обама заявил, что снятие этой поправки является одним из приоритетов его администрации.
Все эти нюансы не мешают подавать визит российского президента в Америку как свидетельство сближения двух стран и сравнивать посещение Медведевым Кремниевой долины с великим посольством Петра I, который три века назад тоже отправился в Европу учиться технологическим новшествам. Однако эта параллель представляется не слишком обоснованной, хотя бы потому, что события нельзя оценивать вне их контекста. Петр учился у Европы как мастеровой, для того чтобы противостоять ей, а Медведев хочет стать "своим" и получить помощь в обмен на более гибкую внешнюю политику. Да и нельзя рассматривать поездку Медведева в Кремниевую долину в отрыве от фактически провального Санкт-Петербургского экономического форума и газового скандала с Белоруссией, который поставил под сомнение идею Союзного государства и Таможенного союза, договор о котором должен вступить в силу в конце этой неделе.
Затеяв жесткую разборку с Минском на фоне разговоров о "перезагрузке" и угрожая пустить газовый транзит в Европу через Литву, парламент которой только что проголосовал за внесение в литовский УК статьи о наказании за отрицание факта "советской оккупации", Россия послала совершенно определенный политический сигнал своим ближним и дальним партнерам. И в данном случае уже не важно, какую игру ведет Минск, как нет смысла обсуждать роль "Газпрома", который не то сам вмешивается во внешнюю политику, не то превратился в ее инструмент. Потому что, с точки зрения большой политики, события прошлой недели можно воспринимать как очередной "разворот на Запад" при полном пренебрежении к своему старому партнеру, на территории которого, между прочим, находятся военные объекты стратегического назначения.
Несколько недель назад публике объяснили, что дружба с Обамой и сближение с государствами Старой Европы – это осознанная стратегия, нацеленная на создание крепкого тыла на Западе накануне неизбежных осложнений на Юге и Востоке. И в этом смысле Питерский форум и скандал с Белоруссией можно рассматривать как увертюру перед визитом Медведева в США, как демонстрацию переориентации российской внешней политики. Некоторое время назад было сказано, что у России должно быть "улыбающееся лицо", и надо признать, что Медведев прекрасно справляется с этой задачей, но за его улыбками просматривается линия на отказ от самостоятельной политики, от самостоятельного участия в большой геополитической игре, которая в последнее время все более осложняется. Создается впечатление, что Россия пытается вписаться в политику Запада в ущерб своим интересам на других направлениях.
И результат налицо. Россия улыбается, а Турция перехватывает инициативу на Кавказе. Москва в очередной раз признает свою вину за Катынь, и тут же в Молдавии и Литве начинает раскручиваться тема "советской оккупации", а Ангела Меркель неожиданно поднимает вопрос о выводе российских войск из Приднестровья, увязывая решение этой проблемы с поддержкой предложения Медведева о создании единой системы общеевропейской безопасности.
Москва поддерживает санкции в отношении Ирана и не исполняет давно заключенный договор о поставках Тегерану комплексов С-300, осложнив ситуацию на своих южных границах и создав предпосылки для сближения Турции и Ирана, что рано или поздно может привести к ее окончательному выдавливанию из Закавказья. А в качестве компенсации за эти потери США снимают санкции с четырех российских предприятий, которые практически не работают на американском рынке. Одновременно Америка и ряд государств Западной Европы в обход решений СБ ООН вводят новые санкции в отношении Ирана, а Николя Саркози заявляет, что Москве тоже следует занять более жесткую позицию по Ирану.
От всего этого возникает ощущение дежавю. Чем более мягкую позицию занимает Москва, тем большего от нее требуют ее западные партнеры. Все это уже было во времена Горбачева, Ельцина и Путина, и очень похоже, что Медведев зачем-то решил еще раз наступить на эти старые грабли. Судя по всему, моментом истины может стать ратификация договора по СНВ, на синхронности которой продолжает настаивать Россия, или военное обострение ситуации вокруг Ирана, о возможности которого все настойчивей пишет мировая пресса. Тогда круг замкнется, и нынешнему российскому президенту придется выбирать между потерей лица и новой "мюнхенской речью".


От себя добавлю:
Как неоднократно замечали журналисты - американские коллеги во время визитов Президента России часто "улыбаются и отмалчиваются" в ответ на конкретные шаги РФ по сближению наших государств.

Крайне неприятно наблюдать такую позицию США в отношении России при привычных (никак наши руководители не уйдут от этого) уступок во внешней политике.
Россия как всегда верит многочисленным обещаниям прагматичных американцев.